Размышление над страницами
С.Л. Франка
Аргумент С.Л. Франка о том, что наука и религия не могут противоречить друг другу просто потому, что они относятся к разным реальностям, сейчас повторяют многие. Но на этом и останавливаются, не идя в своих рассуждениях вслед за Семеном Людвиговичем дальше. Между тем такой ответ вовсе не исчерпывает вопроса. Пусть реальности разные, но я-то един! Я существую в обеих реальностях и должен непротиворечиво совместить в себе знания о той и другой.
С.Л. Франк предвидит возражение, что религия, познавая Бога, в то же время высказывается о мире, о жизни, о человеке, то есть о тех вещах, которые изучает наука. На это философ отвечает, что наука изучает тварный мир без отношения его к чему-то иному, религия же, познавая Бога, познает вместе с тем мир и жизнь в их отношении к Богу. Поэтому наука и религия рассматривают мир и жизнь с разных сторон, в разных отношениях.
Чтобы пояснить эту мысль, Семен Людвигович сравнивает физику и геометрию. Физика изучает тела, имеющие все три измерения, геометрия изучает абстрактные фигуры, не существующие в физическом смысле. Но это не означает, что геометрия – наука о фикциях, ложное знание. Физика изучает тела, геометрия изучает пространственные отношения.
В качестве другого поясняющего примера С.Л. Франк называет движущийся поезд и сидящих в нем пассажиров. Один из них уверен, что он находится в покое, другой уверен в том, что движется (вместе с поездом). Оба правы, хотя утверждают противоположное. Наука, по образному выражению Франка, изучает явления и отношения внутри вагона, а религия обращает наше внимание на то, что вне вагона, на отношение наше к той сфере, в которой движется сам вагон.
Говоря языком современной науки, «вагон» – это пространственно-временной континуум, Вселенная, в которой мы живем, а Бог и ангельские силы существуют вне пространства-времени, хотя оно для них проницаемо, не закрыто. Сотворивший Вселенную по определению должен быть вне ее.
Развивая эту мысль, философ утверждает, что противоречие между научным и религиозным ответом на вопрос о происхождении человека – только кажущееся. Наука изучает относительное происхождение человека, его существование в уже созданном мире, религию же интересует абсолютное происхождение человека.
Религиозное Небо – это не воздушная прослойка над землей и не открытый космос. Оно вне пространства и времени, в него можно проникнуть только умом или духовным (нефизическим) чувством. Это Небо открывается только в религиозном опыте, и если вы не имеете такого опыта, пишет Франк, то вы, конечно, будете отвергать это религиозное учение о «небесном» мире. Но нелепо говорить, что вера в иной мир, в иное «небо» противоречит истинам астрономии. Впрочем, в наше время только очень наивные и малограмотные люди говорят: «Космонавты летали и никакого Бога не видели».
Франк уделяет много внимание и самому яркому различию между наукой и религией – вере в чудеса. Чудо – результат действия внеприродных, высших сил, а наука изучает действие только природных, естественных сил. Поэтому наука ничего не может сказать о возможности или невозможности чудес, это не в ее компетенции. Наука в пределах своей компетенции не допускает чуда, и правильно делает, в этом и состоит добросовестность ученого. Он обязан проверить все возможные естественные причины явления, в этом предназначение науки. Но отвергать возможность чудес не входит в компетенцию науки.
Возможность чудес отрицает вовсе не наука, утверждает С.Л. Франк, а вненаучная вера, особое миросозерцание, которое невежественные или полуобразованные люди приписывают самой науке. Но это не наука, а вера в несуществование Бога и Неба.
Вот против такой веры, которую Франк называет «натурализмом», и направлены самые острые стрелы его критики. Он не жалеет сарказма в адрес тех, кто сам себя назвал обезьяной, возникшей из комочка грязи и возомнившей, что именно поэтому она сможет установить справедливый и разумный порядок. Вера в несуществование абсолютной Истины, абсолютного Разума с неизбежностью приводит к абсолютному скептицизму и бессмысленности всех человеческих утверждений и стремлений. В том числе и науки. И этот вывод – не искусственное сооружение Франка, он давно уже сделан последовательными позитивистами и атеистами. Франк называет Юма, Маха, Авенариуса, Пуанкаре, а мы может дополнить их именами Ницше, Бодрийяра, деятелями постмодернизма.
В результате такой атеистической веры утрачивается власть духа над телом, человек становится рабом праха. Эпохи веры, утверждает философ, – это всегда эпохи творчества, прилива новых сил, а эпохи неверия суть эпохи упадка, оскудения и застоя.
Тут вспоминается и отец русской и американской социологии П.А. Сорокин, который, изучив стили искусства за несколько веков, открыл чередование идеационных и чувственных эпох, то есть периодов развития, творчества и упадка, деградации.
Устарело ли исследование С.Л. Франка о науке и религии? Вовсе нет. Можно ли что-то добавить к сказанному им? Конечно, можно. Каждый может добывать что-то свое.
Добавлю и я. Если говорить только о вере, то да: мало ли кто во что верит. Хочу и верю. Тут и спорить не о чем. Спор же идет о реальности. Религиозная вера – это предчувствие реальности, знание о невидимом, невоспринимаемом органами чувств, об умопостигаемом. Но ведь и у науки есть такие объекты. Или психология – не наука?
Спор идет о том, существует ли она, эта иная реальность, выходящая за пределы пространства-времени, за пределы всего воспринимаемого хотя бы с помощью тонких и сверхчувствительных приборов.
Критерием истины считается практика, проверяемость выводов и повторимость результатов. Можно ли проверить то, что утверждают подвижники веры, святые? Можно. Это трудно – повторить путь святого, – но это возможно. И те, кто прошел путь очищения, просвещения, обожения, стали прозорливцами, пророками, чудотворцами. Их мало, повторить их путь очень трудно и для большинства людей просто невозможно, но с научной точки зрения достаточно одного факта, чтобы опровергнуть теорию. Поэтому существование даже одного святого чудотворца, воскресение хотя бы одного человека – Богочеловека Иисуса Христа — является доказательством существования сверхприродной реальности. Именно с научной точки зрения.
Таким образом, наука не может опровергать религию, но может подтверждать веру. И чем ближе ученые проникают к первоосновам материального мира, тем настойчивее напрашивается логический вывод о существовании Творца.
Наука изучает не только материю, но и сознание. Психология, семиотика, лингвистика, экономика, правоведение, социология и многие другие науки изучают именно сознание. Например, социальные институты (государство, семья, право и т. д.) – это не что иное, как явления сознания. Это понятия, которые организуют жизнь людей, направляют ее, регулируют. Изменяются понятия – изменяется и жизнь в обществе. Именно так случилось у нас в 1991 году, в 1917 году. Перемена мыслей совершенно реально ведет к перемене социальных институтов со всеми вытекающими материальными последствиями. Значит, нематериальное, внеприродное – это реальность, которая может оказывать огромное влияние на нашу жизнь.
А наука об управлении прямо подводит к выводу, что феномен управления (сама возможность управления) не может возникнуть не только из хаоса неживой материи, но и просто в живом мире. Природа управления такова, что оно возникает только сверху, от Субъекта, обладающего духовным разумом и целью. В этом его суть. И человек как существо представляет собой воплощенное управление. Но ведь об этом говорит и Откровение: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».[1]
Наша память – тоже невидимая реальность, в ней нет ни времени, ни пространства. В ней все рядом – наш первый урок и первый поцелуй, первый крик нашего ребенка и первые похороны близкого человека. А ум, честь, совесть, любовь, красота мысли и чувства – это тоже невидимая реальность. Или ничего этого тоже нет, как и Бога? Если ничего этого нет, то человек – просто животное, очень приспособляемое. И он всегда прав по определению. Именно к такому выводу вслед за Ницше скатывается постмодернизм, именно к скотству сползает «постхристианское» общество.
С.Л. Франк совершенно прав, утверждая, что вере противостоит вера, а не наука. Тот, кто отрицает опыт и веру святых, просто не хочет повторять их опыт. Он уже сделал свой выбор и свою веру основал на этом выборе. А выбор между добром и злом абсолютно, абсолютно свободен. Кто бы что ни говорил, что он вынужден жить так, а не иначе, выбор абсолютно свободен.
Другое дело, что познать Истину не каждый стремится и не каждый может. Истина, знание, будь оно научное или религиозное – это «твердая пища», пригодная для взрослых. «Я питал вас молоком, а не [твердою] пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские», – писал апостол Павел своим чадам в город Коринф[2].
Большинство людей подобны тем коринфянам или Фоме Близнецу: «Пока не увижу, не пощупаю – не поверю». Но блаженны не видевшие и уверовавшие. Значит, у них просто дар Божий – уверовать в невидимое. «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня»[3]
Значит ли это, как считал Мартин Лютер, что все спасенные избраны заранее, наделены даром Божиим, а остальным незачем стараться? Вовсе нет. На Страшном Суде Христос не будет спрашивать, веровал ли ты. Он спросит, накормил ли ты голодного, напоил ли жаждущего, посетил ли больного или заключенного в темнице…
Значит, святых, щедро одаренных верою, мало, потому что они – соль земли, а соли много не нужно. Редкость рождения святых имеет, очевидно, ту же причину, по которой Бог не разверзает небо и не говорит громовым голосом: «Я есть! Исполняйте мои заповеди, а то накажу!» Причина эта – свобода совести, свобода выбора для человека.
Создатель свято соблюдает свободу выбора человека. Ведь человек может сказать (а нередко и говорит): «Я не просил меня создавать!» Так же порой говорят и подростки своим родителям: «Я не просил меня рожать».
Родители теряются от таких слов, не знают, что сказать. А что отвечает Создатель? Господь отвечает: Я полюбил тебя еще до того, как ты явился на свет. Ты есть плод Моей любви к тебе. В тебе говорит нежелание утруждать себя, ты не желаешь даже любви Моей к тебе, если она хоть чего-то от тебя ждет, требует. Ты бы позволил себя любить, если бы это никак не утруждало тебя, а только услаждало. Но для этого ты должен был создать себя сам. Ты этого не можешь, тебя создал Я. И создал для того, чтобы ты стал подобен Мне, чтобы ты мог творить, а Я мог любить тебя. Для этого необходимо, чтобы ты научился любить не только себя, но и других. Только тогда ты сможешь творить, создавать что-либо. Любящий только себя творить не может. Да и не хочет.
Однако Я не навязываю свой любви, не хочешь жить со Мной — оставайся снаружи, во тьме кромешной. Но должен тебя предупредить, что там будут стон и плач, и скрежет зубовный, потому что там все — эгоисты, никто никому не поможет и не посочувствует.
Я предлагаю тебе выбор: добро и зло, жизнь и смерть. Выбери добро и жизнь. Пока тебя не было, ты не знал, что значит быть, жить. Теперь ты знаешь, ты прожил временную жизнь, выбери вечную. Пока ты не познал зло, ты не знал и добра, теперь ты знаешь. Выбери добро. Но решать тебе: быть или не быть. Вот в чем вопрос.
В. Максимов.
